Остров рабов

«…Я жалкий раб царя, и жребий мой безвестен;
Как утренняя тень, исчезну без следа,
Меня с земли века сотрут, как плесень;
Но не исчезнет след упорного труда,
И вечность простоит, близ озера Мерида,
Гробница царская, святая пирамида».

Валерий Брюсов

Жаркий ветер обдувает лица пассажиров верхней палубы. Мы медленно проплываем мимо небольших островов с широкими песчаными пляжами, яркими маяками и кокосовыми пальмами. Море цвета темной лазури просвечивается до самого дна. Солнце сжигает неприспособленную белоснежную кожу.  Я стою на носу парома, несущего меня на волшебный остров Занзибар.

Вокруг – настоящий суп из людей, вещей, баулов, детского визга, африканских напевов и пестрых одежд. Пробраться на нос корабля — практически невыполнимая задача. Проход загроможден двухметровой стопкой узких коробок – с континента на остров, на продажу, везут несколько тысяч цыплят. В каждой коробке их несколько десятков. Из специальных дырочек,¸ проделанных для поступления воздуха, торчат их тоненькие головки. Палуба наполнена жалобным писком. Если присмотреться, замечаешь – некоторые клювики безжизненно повисли из коробки, глазки закрылись – цыпленок до райского острова не доехал. Думаю, в Европе за такое обращение с животными, предпринимателя как минимум лишили бы лицензии.

*    *    *

Сюда, к горячим водам Индийского океана, приезжают отдыхать мировые знаменитости, туристы наслаждаются здесь неповторимым восточным колоритом, белоснежным, похожим на муку, песком, прогулками под парусами на местных рыбацких лодочках – нгалавах и невероятно вкусными свежими морепродуктами. Осьминогов, омаров, кальмаров и разноцветных рыб ловят у вас на глазах и тут же готовят в кухне отеля. Поистине райский уголок. Однако мало кто из этих обеспеченных белых людей, приезжающих на Занзибар наслаждаться пальмами и морем, знает: еще каких-то сотню лет назад Занзибар был адом. Адом для тысяч измученных рабов, которых волокли на грязных кораблях с континента – так же, как вышеупомянутых цыплят.

Восточное побережье Африки было некогда огромным рынком рабов. По объему вывозимого сюда из внутренних областей Африки «черного золота», восточноафриканский невольничий рынок уступал лишь западной части континента. Оттуда чернокожих везли в Америку, для работы на хлопковых плантациях. Восточноафриканский же рынок обеспечивал потребности в рабочей силе французских колоний на островах Маврикий и Реюньон, арабских стран, а также Индии.  После 1815 года, когда на работорговлю на западном побережье Африки были наложены первые запреты, восточноафриканский рынок буквально расцвел. Штаб-квартирой, центром работорговли восточного побережья стал как раз остров Занзибар. Название острова происходит от арабского «Зиндж-эль-Барр», или «земля черных». Сюда, в прекрасный арабский городок, столицу острова – Стоунтаун, тысячами свозили чернокожих жителей континента. Их держали в нечеловеческих условиях¸ сортировали, а после перепродавали и развозили по разным уголкам Индийского океана. Занзибар был мощной державой, с отличной экономикой и крепкими торговыми связями, приумножающей свое богатство работорговлей. Именно благодаря крепким торговым связям с Персией и другими арабскими странами, Занзибар стал магометанским островом. Вскоре экономическое значение Занзибара для Персии стало так велико, что султан Омана даже перенес свое правительство из Персидского залива на Занзибар.

В начале XIX века остров стал развивать еще одну промышленную отрасль: здесь выращивали и экспортировали по всему миру гвоздику, однако работорговля оставалась основным источником дохода. По самым скромным подсчетам, в 60-х годах XIX столетия через занзибарский невольничий рынок ежегодно проходили от 10 до 30 тысяч рабов. В последние годы перед официальным запретом работорговли, 1830-го по 1873-й, на Занзибаре были проданы почти 600 000 человек.

Людей на продажу свозили первоначально со всей прибрежной зоны индийского океана. Вскоре побережье опустело – люди, напуганные работорговцами, бежали вглубь континента. Уже в XVIII веке негров везли из Центральных районов континента, из Малави и Конго. Караваны с сотнями скованных цепью измученных людей, недоедающих и страдающих от тропических болезней, медленно ползли к океану. В дороге от лихорадки и других болезней, от голода и тяжести пути умирали очень многие, иногда большая часть каравана до конца пути так и не доходила. Впрочем, работорговцы от этого много не теряли, так как для трудной работы на плантациях слабые и тщедушные не годятся.

В самом центре Стоунтауна стоит величественный  Англиканский собор, возведенный в 1870 году. Построенный в честь людей, боровшихся с торговлей рабами, обор стоит как раз на месте старого занзибарского невольничьего рынка. Именно сюда рабов доставляли после трудного путешествия через весь континент. До сих пор здесь осталась жуткая каменная пещера – подземная камера для рабов. Именно здесь невольники ждали торгов и новых хозяев. Сейчас это место превратили в музей памяти и скорби.

Молодой чернокожий гид медленно спустился по узким старинным ступеням, неся в руках свечу. Ступени эти примечательны: в каждой из них есть выемка, выбитая когда-то тысячами босых ног. Сгибаться в узком каменном проходе приходится очень сильно, почти пополам. Потолки едва ли выше 160 сантиметров. Внезапно проход разветвляется на два коридора: налево и направо. Наш чернокожий гид поставил свечу на узкую выдолбленную в камне полку, размашисто перекрестился и объяснил: налево – камера мужская, справа – женская.

Зрелище сие действительно не для слабонервных. Обе камеры – размером не больше чем 3х3 метра. В женской – узкий проход посередине. На метровой высоте в обеих сторон – каменные возвышения, пологи для сна. Узенькое окошечко размером с две ладони освещает жуткую пещеру, напоминающую средневековые пыточные камеры. В стену вбит крюк с огромным неподъемным железным кольцом. Из оцепенения меня вырвал голос гида, прошептавшего на ухо: «Здесь нередко за один раз ждали торгов до 100 с лишним женщин с детьми. Спали стоя. По полу текла грязная вонючая река из сточных вод. Болезни, насекомые и грязь косили несчастных невольниц мгновенно».

Информации, благодаря моей живой фантазии, мгновенно преобразившейся в картинку, мне хватило на три бессонных ночи. Я невежливо развернулась и пулей вылетела из-под земли на свежий воздух, недослушав нашего симпатичного чернокожего гида.

Метрах в 20 от входа в катакомбы, туристов ждало еще одно зрелище, от которого внутри все похолодело: мемориальный комплекс, памятник погибшим рабам. Прямо на улице, в земле – каменная яма. Оттуда торчат несколько обнаженных скульптур с цепями на шее. «Так наказывали провинившихся невольников, – объяснял гид. – В грязной воде под палящим солнцем люди могли стоять целыми днями».

 Туристы суетливо защелкали затворами фотоаппаратов, после чего почти что  бегом устремились под прохладные своды гигантского собора – прятаться от жары.

На этом наша экскурсия по старому занзибарскому рынку рабов окончилась.

В 1873 году Великобритания, имевшая на Занзибаре огромное влияние, полностью запретила продажу рабов. Тогда же были закрыты все невольничьи рынки. На месте главного занзибарского рынка построили церковь. Однако еще 30 лет, вплоть до начала XX века, велась смертельная борьба с нелегальной торговлей людьми на Занзибаре. В 1890 году в Брюсселе была проведена антирабовладельческая конференция и подписан акт, провозглашавший свободу вероисповедания, брака, свободу пищи и строительства жилищ, два обязательных выходных в неделю, право владения собственностью и право наследовать часть собственности бывшего хозяина. Уже теперь бывшие невольники получили самое ценное, то, что должен иметь каждый человек в современном мире: свободу и гражданские права.

*    *    *

Я плыву на пароме, несущем меня на райский остров Занзибар. Владелец цыплят – огромный чернокожий в арабском покрывале — плывет вместе с нами, в комфортном, кондиционированном, первом классе. Я подошла к нему: «Сколько цыплят гибнет за такую поездку? Можно ведь немного больше денег потратить на транспортировку, но сохранить им жизнь!»

Губы чернокожего вытянулись в снисходительной улыбке: «It is business, Lady!»

Дарья Дмитриева

21.02.2010